№454. 5 мая

В «Бриллиантовой руке» утверждают, что город контрастов — это Стамбул, а я вот думаю, что рекордсменом по количеству контрастов является жизнь современного художника (вне зависимости от города его проживания).

На днях совершенно случайно узнала, что про меня написал один крупный телеграм-канал. Было очень неожиданно и приятно.

Спустя пару дней нашла у себя в инстаграме такой вот комментарий. Было очень неожиданно и неприятно.

Рисунок крупным планом (это кадр из «Твин Пикса», нарисовала для одного кино-челленджа).

Потом в почту пришло письмо от Открытых студий Винзавода — результаты отбора в новый сезон. Я подавалась туда много раз (точнее, каждый раз с момента их открытия, то есть уже несколько лет подряд). И ни разу не прошла. Заявку в этот, последний для меня сезон (там принимают только до 35 лет) я даже опубликовала в блоге пару месяцев назад. В письме, как всегда, много слов, но я обычно быстро скольжу по тексту в поисках фразы, начинающейся со слов «к сожалению…» — её чаще всего по правилу бутерброда вставляют в середину абзаца между двумя дежурными комплиментами. Скольжу, скольжу, но не нахожу. Тогда я решаю-таки прочитать письмо полностью. И знаете что? На этот раз меня взяли!!! Сказать, что было неожиданно и приятно — это ничего не сказать.

Это, конечно, был разрыв всех моих шаблонов — я так привыкла получать отказы, что к положительному ответу такого масштаба была просто не готова и отреагировала на него крайне странно — внезапно заплакала и почувствовала, как на меня вдруг навалилась жуткая усталость, которую я не очень замечала до этого момента, но незримо носила в себе, год за годом пробираясь через дебри отказов. Но буквально на следующий день всё снова вернулось на круги своя — прилетело привычное письмо с родной формулировкой «к сожалению» в ответ на мою заявку, которую я тоже уже не раз подавала в один международный проект для художников.

За те 10 лет, что я без конца подаю всякие заявки и без конца получаю на них отказы, я, во-первых, стала намного проще к этому относиться, а во-вторых очень к ним привыкла. А вот от положительных ответов, наоборот, постепенно отвыкла, хотя время от времени они, конечно, тоже случаются. Ну куда это годится? Такс, пора перевернуть всё с ног на голову (вернее, с головы обратно на ноги) и начать привыкать к успехам! И радоваться им по полной программе!

Я вообще в этой самоизоляции превратилась в хлебный мякиш, всё реже радуюсь, всё дольше сплю, всё больше ем, всё меньше делаю. С одной стороны, это хорошо, даже не помню, когда разрешала себе настолько расслабиться.

Но с другой стороны — плюс пять кэгэ, а это уже не смешно!

Торжественно клянусь за май всё скинуть обратно! Сегодня заказала себе коврик для йоги — завтра его привезут, и жизнь уже не будет прежней.

На улице уже совсем тепло, у нас на даче даже саккура зацвела, не говоря уже обо всём остальном.

В городе тоже красота, люди в майках ходят, а я всё никак не привыкну без куртки из дома выходить (а я выхожу, причём ежедневно — в самый дальний Вкусвилл).

Объявленная мною майская генеральная уборка продвигается медленнее, чем я планировала, но продвигается, не щадя никого на своём пути, даже Аристотеля.

Кстати, в книгах, которые я сейчас читаю, тоже наметился определённый контраст.

— Если нам кажется, что всё закончилось плохо, это не обязательно так и есть на самом деле.
Я кивнула, понимая, что он только что выдал мне свою самую главную мысль.
— Только вы можете решить, каким образом извлечь позитивный момент из каждого события. Это — единственное, что мы действительно можем контролировать. В течение многих месяцев вы позволяли себе действовать неверно. Но это был единственный способ понять, как стоит действовать правильно.

Вирджини Гримальди, «Аромат счастья сильнее в дождь»

«Стихийное бедствие и на самом деле вещь довольно обычная, но верится в него с трудом, даже когда оно обрушится на вашу голову. В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума, и война, как правило, заставали людей врасплох. И доктора Риэ, как и наших сограждан, чума застала врасплох, и поэтому давайте постараемся понять его колебания. И постараемся также понять, почему он молчал, переходя от беспокойства к надежде. Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго. Вообще-то глупость – вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать всё время только о себе. В этом отношении наши сограждане вели себя, как и все люди, – они думали о себе, то есть были в этом смысле гуманистами: они не верили в бич Божий. Стихийное бедствие не по мерке человеку, потому-то и считается, что бедствие – это нечто ирреальное, что оно-де дурной сон, который скоро пройдет. Но не сон кончается, а от одного дурного сна к другому кончаются люди, и в первую очередь гуманисты, потому что они пренебрегают мерами предосторожности. В этом отношении наши сограждане были повинны не больше других людей, просто они забыли о скромности и полагали, что для них еще всё возможно, тем самым предполагая, что стихийные бедствия невозможны. Они по-прежнему делали дела, готовились к путешествиям и имели свои собственные мнения. Как же могли они поверить в чуму, которая разом отменяет будущее, все поездки и споры? Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют бедствия».

Альбер Камю, «Чума»

Вообще удивительно, что я не читала «Чуму», мне казалось, я в универе всего Камю за пару месяцев заглотнула. Хотя могло быть и такое, что я как заглотнула, так и забыла всё то, что заглотнула, такое у меня часто бывает.

Зло, существующее в мире, почти всегда результат невежества, и любая добрая воля может причинить столько же ущерба, что и злая, если только эта добрая воля недостаточно просвещена. Люди – они скорее хорошие, чем плохие, и, в сущности, не в этом дело. Но они в той или иной степени пребывают в неведении, и это-то зовётся добродетелью или пороком, причём самым страшным пороком является неведение, считающее, что ему всё ведомо, и разрешающее себе посему убивать. Душа убийцы слепа, и не существует ни подлинной доброты, ни самой прекрасной любви без абсолютной ясности видения.

Альбер Камю, «Чума»

Но заканчивать на такой трагической ноте не хочется, поэтому напоследок традиционная рубрика мемов (хотя некоторые из них тоже трагические).

5 мая 2020