Недотерпела до 500-го выпуска, замолчала раньше времени. Причём я не только в блог не писала, а в принципе почти все свои процессы поставила на паузу. Уже даже совесть забеспокоилась и скачала себе вотсап, чтобы хоть как-то до меня достучаться))
В общем, спустя почти три недели, я наконец-то собралась, хотя новостей, как вы понимаете, немного. Большую часть времени я провела за книжками, читала их одну за другой, отчего слегка потеряла связь с реальностью.
Из этих шести больше всего мне понравилась «Книга Балтиморов», а меньше всего — «Маленький друг».
В супермаркете тоже всё переменилось. Сикоморуса не допустили к участию в «Пой!», и письмо от продюсера с отказом повергло его в уныние. Однажды, пытаясь его приободрить, я сказал:
— Это только начало. Надо бороться за свою мечту, Сик.
— Да ну, это сколько сил нужно. В Лос-Анджелесе полным-полно актёров и певцов, и все хотят пробиться. По-моему, у меня ничего не получится.
— Найди что-то, чем ты отличаешься от них.
Он пожал плечами:
— На самом деле мне просто хочется быть знаменитым.
— Так ты хочешь быть певцом или знаменитым? — спросил я.
— Я хочу быть знаменитым певцом.
— А если что-нибудь одно?
— Тогда хочу быть известным.
— Зачем?
— Ну, приятно же быть известным. Разве нет?
— Слава — это всего лишь одежда, Сикоморус. Одежда, которая в конце концов становится мала, или изнашивается, или её у тебя крадут. Главное — то, какой ты голышом.
⠀
Жоэль Диккер, «Книга Балтиморов»
«Хозяйка книжной лавки», на мой вкус, слишком дидактическая, но и там есть что процитировать:
В этом желании всё понять и всё объяснить есть нечто такое, что порой становится опасным.
Моя соседка больна раком из-за того, что слишком много на себя взяла, долго скрывая своё плохое самочувствие от немного деспотичного мужа. Боль в спине у аптекаря вызвана тем, что на него давят налоги. А причина угрей на коже у Элизы — её сложные отношения со мной!
Стремление докопаться до самых глубин — признак желания всё контролировать, ужаса перед неизвестностью, признак тяги к власти, которая оставляет мало места духовности, тайне, всему, что случается просто потому, что случается.
Марокканцы называют судьбу «мектуб». Это значит — то, что написано на небесах; и нам следует смириться с тем, что мы лишь чернила, а не перо.
Это не значит, что мы освобождены от ответственности, но это освобождает нас от потребности сделать нашу жизнь успешной согласно набору навязанных критериев, которые одинаковы для всех.
Принять то, что в твоей жизни есть часть, которую ты не контролируешь, так же важно, как уметь использовать свою волю, чтобы получить то, чего по-настоящему желаешь. Порой бывает очень привлекательно сказать себе: «Это мектуб, это судьба, позволь течению нести себя».Эрик де Кермель, «Хозяйка книжной лавки на площади Трав»
Или вот ещё хорошее, на злобу дня:
Правило «жить, полностью осознавая то, что проживаешь, может показаться модным советом; но я замечаю и признаю, что он стал более необходимым, когда возросли скорость и насыщенность времени. Сокращая время наших поездок, уничтожая время, уходившее на поиск информации, увеличивая количество экранов, которые манят нас к себе и связывают нас со всем миром, мы создали тип человека, который соединён со слишком большим числом объектов, но не с самим собой… Начало движения — это замедление. Жить во времени, а не бежать вслед за ним. Существовать полностью в одном предмете или явлении, а не частично во многих.»
Эрик де Кермель, «Хозяйка книжной лавки на площади Трав»
И последнее:
— Я нашёл то, что искал, лишь тогда, когда уже не искал.
— Простите, вы что-то сказали?
— Ничего особенного. Как изящны эти бабочки! Это правда, что дикое животное, каким бы ни был его размер, позволяет увидеть себя тому, кто умеет его ждать, но при этом не выслеживает. Это подарок, который оно делает нам добровольно, минута эмоций, которую оно преподносит нам бесплатно.Эрик де Кермель, «Хозяйка книжной лавки на площади Трав»
Ещё были Каннингем и Макьюэн, первый прекрасный, второй слегка жутковатый.
Хотя галерейщики не любят это обсуждать даже между собой, существует одно чреватое осложнениями обстоятельство: дело в том, что в тихом белом зале с гладкими бетонными полами почти что угодно смотрится как произведение искусства. Наверное, нет ни одного галерейщика в Нью-Йорке, и не только в Нью-Йорке, которому не звонили бы примерно с таким текстом: в галерее нравилось, а у нас дома что-то не то. На это есть стандартный ответ: художественные объекты чрезвычайно чувствительны к своему окружению, позвольте мне заехать и посмотреть, может быть, удастся что-нибудь придумать, если нет, я заберу её назад. Как правило, когда картина или скульптура оказывается в чьей-то гостиной, у неё нет сил на борьбу с реальной комнатой, даже если эта комната ужасна (как часто и бывает — богатые питают слабость к позолоте, граниту и аляповатой обивочной ткани по три сорок за ярд). Большинство Питеровых коллег обвиняют комнату, и Питер их понимает — действительно, обычно интерьеры не просто кричащие и перегруженные, они подавляющие, как бы захватнические, заставляющие произведения искусства казаться их последним трофеем. Но сам Питер в глубине души думает иначе. Он верит, что настоящая работа может быть чьей-то собственностью, но не может, несмотря ни на что, выглядеть объектом захвата. Она просто обязана обладать такой энергетикой, такой особенной победительной и убедительной красотой (или некрасотой), что никакими даже самыми нелепыми диванами и журнальными столиками с ней не справиться. Подлинное произведение искусства должно обладать властью над пространством, и клиенты должны звонить не с жалобами на приобретённую вещь, а чтобы сообщить, что работа художника открыла им глаза на то, насколько чудовищно выглядит их комната, и просить Питера порекомендовать дизайнера, чтобы всё переделать.
Майкл Каннингем, «Начинается ночь»
Вот что значит давно не писала в блог! Цитат опять выше крыши. Прошу понять и простить)) Ещё одна оттуда же:
Но, пожалуй, ещё больше Питера удивило то, что его влечение к Миззи только усилилось. Может быть, на самом-то деле наши сердца разбивает не чья-то невероятная прекрасность, а пронзительное чувство узнавания и родства от встречи с чужой слабостью, унынием, жадностью, глупостью. Нет, конечно, требуются и достоинства, некие достоинства, но всё-таки Эмма Бовари, Анна Каренина или раскольников нравятся нам отнюдь не потому, что они какие-то особо «хорошие», а как раз потому, что они «нехорошие». Потому что они — это мы, и потому что великие писатели их за это простили.
Майкл Каннингем, «Начинается ночь»
Некоторые художники, живописцы и графики процветают на узком пространстве, как дети в утробе. Ограниченность их сюжетов кого-то может озадачить или разочаровать. Сцены ухаживания в мелкопоместном дворянстве восемнадцатого века, жизнь под парусом, говорящие кролики, скульптуры зайцев, толстяки на портретах маслом, портреты собак, портреты лошадей, портреты аристократов, лежащие ню, миллионы Рождеств, Распятий, Успений, вазы с фруктами, цветы в вазах, Голландский хлеб и сыр с ножом в придачу или без него. Иные отдаются прозе о самом себе. И в науке то же: кто-то посвящает свою жизнь албанской улитке. Дарвин отдал восемь лет морскому жёлудю. А позже, в годы мудрости, — дождевым червям. Тысячи всю жизнь гонялись за крохотной вещью, а может, и не вещью даже — бозоном Хиггса. Быть закупоренным в скорлупе, видеть мир в вершке слоновой кости, в песчинке. Почему нет, если вся литература, всё искусство, все людские предприятия — только крошка во вселенной возможностей. И даже эта вселенная — может быть, крошка во множестве вселенных, реальных и возможных».
Иэн Макьюэн, «В скорлупе»
В общем, несмотря на то, что все эти цитаты как бы говорят о том, что я снова вступила на тонкий лёд поисков смысла жизни и себя вместе с ним, но это не так. Не то чтобы всё нашлось, просто искать надоело. Да я вроде и не теряла ничего)
Тем временем подходит к концу второй месяц самоизоляции. Честно признаюсь, я периодически нарушаю правила и устраиваю себе несанкционированные встречи с друзьями. Иначе вообще. Например, недавно у А. был день рождения, и мы устроили мини-пир в новой мастерской Д.
По такому поводу я испекла пирог в стиле Фрэнка Гери.
И сделала подборку семян под кодовым названием «Успех».
Ещё частенько захаживала к К., она переезжает в другой район, и мы больше не будем соседями, что, конечно, очень жаль, я буду скучать по её уютной комнате, где всегда было так много красоты.
У меня даже была мысль переснять эту шикарную маленькую квартирку без мебели под мастерскую, чего я, конечно, категорически не могу себе позволить. Собственно, именно это меня и привлекало. Но теперь ситуация резко изменилась, в июне у меня появится временная студия на Винзаводе, в которой я смогу работать 5 месяцев. Ну а потом видно будет. Так что пока остаюсь дома.
В делах творческих затишье. Рисую только для того марафона про кино в инстаграме. Сделала небольшой холст в неделю Билли Уайлдера по фильму «В джазе только девушки»
и рисунок по «Энни Холл» Вуди Аллена.
Снова подала заявку на опен кол журнала Art Maze, хотя 35-ти фунтов, как обычно, было очень жалко.
Ну и моя любимая рубрика «Ожидание и реальность». Выше была фотография июньского Вога, который полностью посвящён молодым российским художникам. Очень бы хотелось быть в их числе, но Вог пока на связь не выходил. Вместо этого пришёл запрос от информбюро «Россия сегодня», дала им небольшое интервью про то, как изменилась моя жизнь в самоизоляции. Правда, позже выяснилось, что материал вышел в их китайском подразделении, и если верить автоматическому переводу, моё интервью в него так и не вошло. Хорошо хоть картины оставили.
Грустно, конечно, что не Вог, ну а что делать. Кстати, материал был про проект «Искусство дома», в котором меня пригласили поучаствовать ребята из Яндекс.Коллекций. Для них я сделала небольшую подборку работ, которые прямо сейчас можно купить. Скоро, наверное, удалю её, но пока она ещё висит, посмотреть можно здесь.
Вот, пожалуй, и все новости. Хотя нет, есть ещё одна. Я решила произвести генеральную уборку в инстаграме и избавилась от всех странных аккаунтов-подписчиков, которых натолпилось аж более 2 000. Не очень понятно, откуда они все взялись (хотя на самом деле, конечно, понятно, именно поэтому я их и удалила). Цифра в профиле стала намного скромнее, да и в теневом бане пришлось посидеть за свою сомнительную активность (забавно, обычно людей туда сажают за накручивание подписчиков, а не наоборот). Но зато теперь всё по-честному, подписчиков мало, но они настоящие, и это не может не радовать.
Ну и небольшая подборка фотографий, которая накопилась у меня с момента последнего поста.
И, конечно же, мемы:
Всё, пост окончен, можно вернуться к просмотру Сайнфилда (это моё второе по популярности занятие на карантине после книжек). Всем спасибо за внимание и до новых встреч в эфире.
23 мая 2020
ПЕНА ДНЕЙ 