№141. 1 октября

Ну что, сегодня опубликовали списки финалистов очередного арт-конкурса, и я снова в него не вошла. Самое обидное заключается в том, что эта премия — совершенно посредственная, и большинство работ, на неё присланных, такие же (их можно было видеть в открытом доступе). Так что, во-первых, не очень-то и хотелось. А во-вторых, меня внезапно настигло два инсайта. Первый. Я больше не хочу ломиться в арт-мир. Никаких больше опен колов, унизительных рассылок портфолио, нудных анкет на гранты и т.п. И мечты о понимающем кураторе тоже идут в топку. Вообще художник, бегающий за сильными артмира сего, это противоестественно. Потому что художник — центр этого мира, его сердце. И это за ним должны бегать, а не наоборот. Сердце просто должно работать, заниматься своим делом, и всё. Я так давно и так сильно мечтала попасть на олимп, что совершенно не замечала жизнь вокруг, а она, тем временем, проходила мимо. Понадобилось десять лет, чтобы меня отпустило. Ну и ладно, это всё равно лучше, чем двадцать)) Всё-таки нельзя забывать о моей пиар-проф-деформации, она сыграла в этой пьесе не последнюю роль. Главное, что в конце концов отпустило. Сегодня в «Маленькой жизни» как раз попался кусочек, хорошо описывающий то, что я сейчас чувствую:

Когда он работал над картиной, ему казалось, будто он взмывает вверх, будто мир с галереями, вечеринками, другими художниками и их амбициями сужается под ним до крохотной точки, делается таким маленьким, что можно отбросить его, как футбольный мяч, одним ударом ноги и глядеть, как он, вертясь, улетает на какую-то дальнюю орбиту, до которой ему нет никакого дела.

На днях ко мне приезжали покупатели, очень приятная пара, муж и жена, чуть старше меня. Они сейчас делают ремонт в новой квартире и хотят её как-то украсить. Меня нашли в инстаграме, работы им понравились и они решились на свою первую в жизни покупку искусства. Мы целый час болтали, и я была поражена, как тонко они прочувствовали некоторые работы, хотя они сразу сказали, что в искусстве не разбираются и даже в музеи ходят редко. Разбираться-то может и не разбираются, но чувствуют его прекрасно! В итоге они увезли от меня четыре картины, будут теперь с ними жить, смотреть на них каждый день, радоваться. И такое отношение людей к твоей работе круче любой арт-премии.

Второй инсайт — я вдруг поняла, что больше не нуждаюсь в художественном образовании. Синдром самозванца побеждён! У меня есть идеи, я понимаю, как хочу их выразить. Помочь стать лучше мне может только работа, работа и ещё раз работа. Тут просто нечему учить, я вдруг почувствовала, что у меня внутри уже всё есть, нужно просто вести раскопки, не переставая. Это как энтелехия Аристотеля, про которую нам Андрей Григорьевич рассказывал — внутренняя сила, которая уже содержит в себе и цель, и процесс, и результат. Да, я по-прежнему не знаю, как правильно нарисовать голову лошади, но, слава богу, сегодня эта правильная голова никому не нужна, и гнаться за ней — всё равно что писать друзьям по пейджеру и удивляться, почему они не отвечают. Да, я сейчас хожу на занятия к К., а в эти выходные ещё и к П.Г. пойду на живопись, но это не учёба, это просто моя личная работа в компании очень приятных людей, которые учат меня не рисовать, а не бояться и верить в себя.

Фух, вроде с инсайтами разобрались, теперь вернёмся к хроникам повседневности. Вот так, например, выглядело утро этого исторического Дня Инсайтов.

А так выглядел день Дня Инсайтов.

И вообще, сегодня много всего красивого было, я даже съела половинку бананового торта, это моя первая сладость за последние две недели.

Вечером, наконец-то, засела за работу.

Начала новый альбом, где буду делать быстрые рисунки по найденным картинкам, которых у меня вечно копится огромное количество. Раньше я их вклеивала в отдельную тетрадь, но она закончилась, теперь хочу попробовать новый формат.