Ну что, наконец-то это свершилось! Мы с Маргаритой Степанной дочитали Шкловского (не всего, конечно, а только первую коротенькую книжечку на 350 страниц)!
Пробиралась, как сквозь дебри, очень медленно, зато насобирала целую гору жемчугов. Пока не очень понятно, что со всем этим делать, но делать что-то нужно обязательно. Начать можно хотя бы с того, чтобы перечитать все те книги, которые разбирает Виктор Борисович. Эти строки, например, посвящены одному из рассказов Чехова:
В рассказе «Крыжовник» человек поставил свою жизнь, израсходовал жизнь на то, чтобы иметь имение и посадить там крыжовник.
Сделал он это.
Крыжовник этот он пробовал, крыжовник был кислый. А он говорил, как вкусно, как хорошо…
В рассказе человек, который погубил свою жизнь для крыжовника, крыжовником доволен — самоубийца. Рассказчик говорит, как много есть довольных людей, что нужно стучать в двери, потому что люди погибают, а люди довольны.
Люди погибают, а люди довольны…
Дело идёт об искусстве, о великом королевстве без границ, с завоеваниями, с поражениями, но без шор.
Искусство учит видеть, а люди хотят, иногда хотят спокойно спать, хотят или не хотят посмотреть на себя в зеркало.
Артистка, в меру талантливая, не в меру скупая, живёт своим лжеискусством, вероятно, с Потапенко, вероятно, с редакторами тогдашних газет, с модными людьми; они трепали Чехова по плечу, пока не узнали, что он очень большой, и до плеча даже трудно достать.
И ещё о счастье:
Выдали старшую дочку замуж.
Он говорит жене: я не спал всю ночь, это клопы.
А это не клопы, это счастье, что они выдали дочку.
Они стесняются своего счастья и говорят: клопы.
Но нужно стиснуть зубы и удержаться от того, чтобы в очередной раз процитировать здесь половину книги. Последняя цитата — о цитатах:
Похоже, что мы ходим, как слепые, всё время трогая стену цитаты. Сейчас у меня на столе лежат книги в таком количестве, что будь я даже акробатом, я бы не смог перескочить через стол.
Книги бы меня задержали.
Но они нужны, и хорошо, что их много.
Так что отпускаем стену, открываем глаза и смотрим на реальный мир. Я вот сегодня заглянула на фейсбук (хотя где реальный мир, а где фейсбук) и увидела там видео из семейных архивов Л., и на этом видео увидела свой натюрморт. Люблю его, потому что он появился как обещание самой себе научиться расставлять приоритеты. Я тогда ещё работала в школе, и у меня был выходной (в тот период времени они случались очень редко), и я планировала порисовать. Но вдруг написал тьютор, попросил заменить чьи-то уроки, кто-то из арт-тичеров внезапно не вышел на работу. Все остальные преподы не могли так оперативно подстраховать, а я могла. У меня не было никаких дел и встреч, кроме робкого обещания самой себе наконец-то поработать. Прежде в ситуациях такого рода я всегда делала выбор в пользу других. Всегда выбирала чужие приоритеты, не свои. Но в тот день меня осенило — я могу поступить иначе. Имею полное право оставить своё время себе, не отдавать его другим. Тогда я впервые отказалась выходить на работу в свой выходной (уроки в итоге кто-то успешно провёл, мир не рухнул), и пообещала себе, что то время, которое я сберегла, потрачу на новый холст, который сыграет в этом мире более важную роль, чем моя работа на замене. Спустя несколько месяцев картину увидел Л., сразу в неё влюбился и купил для своего дома, где живёт их большая семья, в которой много детей, и картина эта радует их каждый день, и теперь, когда я смотрю на этот кусочек из видео, где они отмечают день рождения дочки, мне очень приятно вспоминать, что в тот день я сделала правильный выбор.
Сегодня у меня тоже был выбор — продолжать лениться и прокрастинировать, или всё-таки вернуться к работе. Я выбрала вернуться, и вот что из этого вышло:
А потом случилось чудо, и у меня хватило сил начать второй холст! Давненько такого не было)
Ну и параллельно продвигается работа со скетчбуками. Не помню, писала ли я об этом, но я делаю рисунки из красок, которые остаются на палитре после окончания работы над холстом. Просто обычно много остаётся, и мне жалко их выкидывать. Такой вот art recycling.
PS:
Анна не своя.
Она Каренина.
Потом Анна Вронского.
Если бы всё устроилось, то она была бы Анна Вронская, и всё равно бы её окружали люди, которые не свои, сами не свои.
В поисках себя, себя в себе, люди совершают, проявляют ненужную энергию, топчут свою жизнь, иногда ржут слабым голосом, чтобы кто-то откликнулся.
Я истоптал сейчас несколько полей славы старой литературы.
Вы шли за мной.
Что я вам могу пожелать?
Молодости не надо.
У вас будут молодые люди.
Я хочу, чтобы вы были своими.Виктор Шкловский, «Энергия заблуждения»
16 февраля 2019
ПЕНА ДНЕЙ 