К книгам, как и к нормальной жизни, тоже возвращаюсь постепенно. Прочитала «Гертруду», скоро дойду и до остальных вещей Гессе, которые ещё не читала, или читала так давно, что это не считается.
- О да, — спокойно кивнул он и обратил на меня свои темные глаза. — Ты законченный тип художника. Художник — это ведь не какой-то весельчак, как думают филистеры, который из чистого озорства швыряет туда-сюда произведения искусства. К сожалению, в большинстве случаев это горемыка, который задыхается от своего бесполезного богатства и потому вынужден что-то выдавать. Легенда о счастливом художнике — это чепуха, мещанская болтовня, и ничего больше. Весельчак Моцарт держался на ногах благодаря шампанскому, зато недоедал хлеба, и ни один человек не знает, почему Бетховен не лишил себя жизни еще в молодые годы, а вместо того написал такие замечательные вещи. Порядочный художник в жизни должен быть несчастным. Когда ему хочется есть и он развязывает свою котомку, там всегда оказываются одни жемчужины!
- Да, когда человеку хочется немного радости, тепла и участия, то десяток опер, трио и подобных вещей не больно-то ему помогут.
- Я тоже так думаю. Такой вот час за вином в компании друга, если он у тебя есть, и добродушная болтовня об этой странной жизни — это, в сущности, лучшее, что можно найти. Так и должно быть, и мы должны радоваться, что все-таки это нашли. Сколько времени какой-нибудь бедолага мастерит сверкающую ракету, а радость от нее не длится и минуты! Так надо дорожить радостью, душевным покоем и чистой совестью, чтобы время от времени их хватало на такие вот чудесные часы. Твое здоровье, друг!
Герман Гессе, «Гертруда»
- …Есть только две истины, все, что между ними, — болтовня.
- Какие же это истины?
- Ну, либо мир плох и подл, как утверждают буддисты и христиане. Тогда надо умерщвлять свою плоть, от всего отречься, и я думаю, что при этом можно быть вполне довольным. У аскетов совсем не такая тяжелая жизнь, как полагают. Или же мир и жизнь хороши и справедливы, тогда надо в ней участвовать, а потом спокойно умереть, потому что жизнь кончилась…
- А во что веришь ты сам?
- Такой вопрос не надо задавать никому. Большинство людей верит и в то и в другое, в зависимости от погоды и от того, здоровы ли они, есть ли у них в кошельке деньги или нет. А те, кто действительно верит, не живут согласно своей вере. Со мной тоже так. Я, например, думаю, как Будда, что жизнь ничего не стоит. Но живу ведь я так, как угодно моим чувствам, как будто они — самое главное. Было бы от этого хоть весело.
Герман Гессе, «Гертруда»
А ещё я побывала на прекрасном спектакле «Утровечер» в театре Современник, где познакомилась со стихами Юрия Левитанского. Хотя оказалось, что я с ними всё-таки была немножко знакома, мои любимые строчки из песни в фильме «Москва слезам не верит» («чем же всё это закончится? будет апрель!»), оказывается, его рук дело! Я ведь даже работу с этим текстом делала сто тысяч лет назад (хотела добавить фото, чтобы вам её показать, и не нашла, такая она древняя). А стихи у него прекрасные, особенно когда их читает Чулпан Хаматова.
Всего и надо, что вглядеться, — боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,—
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.
Всего и надо, что вчитаться, — боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою —
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.
Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка — она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.
Но вот глаза — они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.
Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.
А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.
Мне тем и горек мой сегодняшний удел —
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!
Тревожное отступление
Я выдохся. Кончился. Всё. Ни строки.
И так я, и этак — и всё не с руки.
Река замерзает, и ветер с реки.
Пора ледостава, и время бесптичья.
И в голову лезут одни пустяки.
Одни пустяки начинают меня
Тревожить — ну, скажем, вопросы величья,
Забвенья и славы,
Наличья врагов,
А то — ещё лучше —
Вопросы наличья
Долгов перед кем-то и просто долгов,
А то еще — тоже —
Вопрос безразличья
Влиятельных критиков узких кругов,
От коих зависят вопросы величья,
А также вопросы наличья долгов.
Вот ход моих мыслей. Примерно таков.
Я выдохся. Кончился.
До неприличья,
До ужаса даже — пуста голова.
С трудом вспоминаю простые слова.
Совсем задыхаюсь от косноязычья.
Но после бессонницы ночь напролёт,
Когда уже, в лестничный глядя пролёт,
Решаю — а что, если вниз головой? —
Внезапно я звук различаю живой,
Шуршанье и клёкот,
Как будто бы птичья
Гортань прочищается. Тронулся лёд!
И что-то случилось. Почти ничего.
Всего только дрогнули чаши весов.
И ключ повернулся. И щёлкнул засов.
Но это.
Возникнув бог весть из чего,
моих журавлей предвещало прилёт.
(Вот тут и поди разберись, отчего,
Откуда всё это начало берёт!)
Но клёкот, шуршанье, и сдавленный зов,
И множество смутных ещё голосов…
Да что же случилось? Пока ничего.
Но тронулся, тронулся, тронулся лёд.
Теперь не пытайтесь тягаться со мной!
Нет, вам не подняться теперь до меня!
О господи, что ж это было со мной?
Неужто и впрямь начинали меня
Серьёзно тревожить вопросы величья,
забвенья и славы, наличья врагов,
А то — ещё лучше —
Вопросы наличья —
Ну, словом, весь этот набор пустяков?..
Нет, дудки! Ищите себе дураков!
Моих журавлей начинается лёт!
И ветер охоты подул на листы,
И пороховницы мои не пусты,
И ход моих мыслей сегодня таков,
Что впору с богами соседствовать мне!
Да что там — с богами! Я сам из богов!
Движенье созвездий и ход облаков
Решительно благоприятствуют мне.
И всё-то мне на руку,
Всё мне с руки,
И всё на мою только мельницу льёт.
Так что же случилось?
Пока ничего.
Но тронулся, тронулся, тронулся лёд…
Юрий Левитанский
А в реальной жизни сегодня было вот так.
24 февраля 2021
ПЕНА ДНЕЙ 